Новое – это хорошо забытое старое:
http://lib.ru/TALES/SHERGIN/r_shish_moskovskij.txt
Тащился Шиш пустынной дорогой. Устал… И вот обгоняет его в тарантасе
незнакомый мужичок. Шишу охота на лошадке подъехать, он и крикнул:
– Здорово, Какойто Какойтович!
Мужичок не расчухал в точности, как его назвали, но только лестно ему,
что и по отчеству взвеличили. Тотчас попридержал конька и поздоровался.
– Что, – спрашивает Шиш, – аль не признали?
Мужичок говорит:
– Лицо будто знакомое, а не могу вспомнить…
– Да мы тот там год на даче в вашей деревне жили.
– А-а-а!… Извиняюсь!… Очень приятно-с!
– Как супруга ваша? – продолжает Шиш.
– Мерси. С коровами все… Да вы присядьте ко мне, молодой человек.
Подвезу вас.
Шишу то и надо. Забрался в тарантас, давай болтать. Обо всем
переговорил, а молча сидеть неохота. И говорит Шиш спутнику:
– Хозяин, давай рифмы говорить?!
– Это что значит рихмы?!
– Да так, чтобы было складно.
– Ну, давай.
– Вот, например, как звали твоего деда?
– Кузьма.
– Я твоего Кузьму за бороду возьму!…
– Ну, уж это довольно напрасно! Моего дедушку каждый знал да уважал. Не
приходится его за бороду брать.
– Чудак, ведь это для рифмы. Ну, а как твоего дядю звали?
– Наш дядюшка тоже были почтенные, звали Иван.
– Твой Иван был большой болван!
Шишов возница рассвирепел:
– Я тебя везу на своем коне, а ты ругаться!… Тебя как зовут?
– Леонтий.
– А Леонтий, так иди пешком!
– Дяденька, это не рифма…
– Хоть не рихма, да слезай с коня!
Дядька с бранью уехал, а Шишу остаток пути пришлось пройти пешком. И
смешно, и досадно.
А вот про шоу “Большой Брат” оно же “За ссыклом” !
– Увидел я, мистер Пронька, велику в тебе жадность к деньгам и надумал
держать с тобой пари. Я, американской гражданин, строю на главном пришпехте
магазин, набиваю его разноличными товарами и передаю тебе в пользование.
Торгуй, розживайся, капиталы оборачивай, пропивай, проедай… За это ты,
мистер Пронька, пятнадцать лет не должен мыться, стричься, бриться,
сморкаться, чесаться, утираться, ни белья, ни одежды переменять. Мои
доверенны будут твои торговы книги проверять и тебя наблюдать. Ежели за эти
пятнадцать лет хоть однажды рукавом утрессе, лишаю тебя всего нажитого и
выбрасываю тебя босого на улицу. Ежели же вытерпишь, через пятнадцать лет
хоть во ста миллионах будь, все твое бесповоротно. Далее, как ученой
человек, буду я про тебя книги писать и фотографом снимать. Вот, мистер
Пронька, подумайте!
