–    Златый, я вспоминаю те деньки, когда мы были студентами. Помнишь ведь сорок девятую группу? – Петер решил сменить тему разговора.

Маг вместо ответа поднялся и распахнул форточку. Струя морозного воздуха ударила волшебнику в лицо. Он резко выдохнул и снова затянулся сигаретой. На дворе стояла безлунная, звездная ночь. Кто-то из стройбата периодически проходил по улице, проверяя, все ли в порядке. Король продолжал вещать.

–    Меня вдруг поразило, как меняются у людей мозги. Человек ведь ко всему привыкает, главное – распорядок, рутина. Ты мне сам это говоришь при каждом удобном случае. Я ведь даже и сейчас удивляюсь, что мы вот тут с тобой сидим, маг и король, и пиво пьем, а в закутках у нас сопят наши детки. Сказка какая-то.

Петер вздохнул, нашарил на столе трубку и продолжил ее набивать.

–    Женевские конвенции, декларации прав человека… – вздохнул король. – Взять вот наше с тобой королевство, здесь дети даже и не знают о том, что это такое. Есть король, самодержец и вообще любимец народа. Слабоволен, широк душою, любит детей. Есть волшебник. Серый кардинал, сталь в бархате, им пугают детишек и вообще – злой коп. Мы с тобой настолько вписались в эти роли, что маски начинают прирастать к лицу. Скажи кому, зачем нужна на самом деле Книга Судного Дня – не поверит, пальцем у виска будет крутить. Я, кстати, интересуюсь, как самодержец сего государства.

 Петер внезапно повернулся к магу. Тот продолжал курить, выпуская дым в форточку.

–    Так вот, мы, Петер Первый, интересуемся условиями работы королевского волшебника. Костюмчик не жмет? Людишки не беспокоят? Мой стройбат – вещь полезная в хозяйстве, но ты-то ведь в одиночку по пограничным заставам шляешься, не боязно?

Маг хмыкнул.

–    Да нет, не боязно. – отозвался он. Пройдя к столу, волшебник тщательно раздавил окурок в пепельнице и налил себе еще пива из огромного глиняного кувшина. Сняв пену, маг утер губы и продолжил.
–    Я тебе давно обьяснял, да ты мне не веришь. Умом веришь, а душой – нет, оттого и переспрашиваешь. Правильно ты повторяешь, человеку главное – распорядок. А какой распорядок, не важно. Пять лет назад я наших пограничников наставил на путь истинный, а теперь все, что требуется – это раз в полгода подновлять им программы. Нужно только четко различать, когда перед тобою человек, а когда – робот из мяса. Если говно с повидлом не мешать, то и проблем не будет.
–    Тебя послушать, так у нас все должно было пять лет назад сладиться. – вздохнул Петер и деликатно рыгнул. – А на практике у нас одна надежда – Просперо, да еще вот Эшке ты мозги компостируешь…
–    Монтрезор – это не стройбат. Это высший пилотаж. – голос мага потеплел. – Монтрезорка наш роботом никогда не будет, я из него другое делаю. И из Эшки тоже, дай то боже, что-нибудь да выйдет.
–    Если тебе удастся. – Петер скрылся в сортире и долго журчал. Наконец раздался звук спускаемой воды и освеженный король вернулся в гостиную.
–    Удастся. – уверенно заявил маг. – Кстати, об Эшке. Как ее предложишь называть?
–    Ну… не знаю. – задумался Петер, рассеянно наматывая прядь волос на палец. – На «М» что-нибудь? Или на «П»? Нет, надо, наверное, новую серию заводить для этого. Может, Эшкой и оставить?
–    Тоже дело. – согласился волшебник. – Я, грешным делом, думал над имечком «Матильда»
–    В чувстве юмора тебе не откажешь. – констатировал Петер.

Король хохотнул, поболтал остатки пива в кружке, прислушался к себе и решительно направился к двери. Выглянув в коридор, он заговорщическим шепотом распорядился: – Эй, Генрик – зови Янину, пусть принесет чего-нибудь пожрать. Бы-с-тро!

–    Да у нее вся семейка такая… юмористическая. – откликнулся маг. – Имельда, Хильда и Ардур. Грех было бы рушить семейную традицию, ты не находишь?
–    А, так ты в пику тем? – сообразил Петер. – Называй, как хочешь.
–    Тогда решено. Матильда, твой папа, бля, фашист… – промурлыкал маг на мотив танго.
–    А что, это идея. – оживился король. – сейчас кликну музыкантов, пусть они нам чего-нибудь споют… тихо так, чтобы Эшку не будить… а?
Маг отрицательно покачал головой.
–    Ну вот всегда ты так, Златый. – вздохнул Петер. В дверь тихонько постучали.
–    Занято. – откликнулся Петер и хихикнул.

Дверь приоткрылась, в щель просунулось острое личико сенешаля Генрика, осмотрело комнату и исчезло. Тихо вошла служанка Янина с подносом, заставленным судками и тарелками. Расставив приборы и разложив яства, она так же тихо удалилась. Петер осмотрел стол, ухватил жареную куриную ногу и принялся с аппетитом ее грызть.

–    Меня сейчас волнует только один вопрос. – промычал он, жуя. – Это справишься ли ты с Эшкой. Как-никак, казачок-то засланный.
–    Да ерунда это все. – откликнулся маг. – работал один человек, на коленке, завершить работу не успели…
–    Что-то мне говорит. – Петер смачно разгрыз хрящ. – Что ты, Златый, по своему обыкновению, блефуешь. Ты и сам не знаешь, что из этого выйдет. Но учти, если ты загубишь Просперо, всё будет кончено.
–    Знаю. – ответил маг и замолчал. Петер подождал немного и продолжил.
–    Могут быть и другие агенты. Я читал Книгу и знаю не хуже тебя, что Имельда Бок прошла все наши проверки. Появилась она в столице примерно за год до моей коронации. Ты и сам понимаешь, что все это значит.
–    Мне что теперь, впадать в истерику? – парировал маг. – У нас есть только один выбор – завершать проект с теми кандидатами, которые есть – и будь, что будет.

Петер вздохнул. Эш что-то тихо мурлыкнула во сне. Волшебник по-кошачьи проскользнул в спальню, наклонился над кроватью и прислушался. В ответ раздалось мерное сопение.